типо как бы победное возвращение меня в ряды фикрайтеров... хотя я ж зарекалась =_=

[6666jacto9999]

Автор: ~Капитан Сова~
Фендом: X-men:First class
Рейтинг: детский, я полагаю
Жанр: пусть будет мини-драма
Пейринг: Эрик/Чарльз
Дисклаймер: Не владею. А жаль.
Саммари: Спустя примерно год после памятных событий на пляже.
От автора: unfuckingbelievable, но я вдруг нашла свой неоконченный фанф, сдула с него пыль и таки решила завершить работу. Да, простят меня святые небеса за мое греховное недотворчество. Все же до звезд кинкфестов мне еще расти и расти =_=

Оно.

У ног Чарльза рассыпана стеклянная крошка и разноцветные осколки бутылок, которые в приглушенном свете бра кажутся одинаково темного, грязного цвета и блестят, словно дорожка из звезд. По всюду разлита дешевая выпивка, пропитавшая воздух пьянящим, едким запахом. В баре теперь настолько безлюдно, что кажется раскаты эхо в нем будут не хуже, чем под сводами церковного зала.
Но профессор молчит.
Он сидит неподвижно и вслушивается в равномерный шум тишины и глухого безмолвия, которого не достигает даже суета далекого шоссе.
Мутант, найденный при помощи Церебро, оказался недоверчив сверх меры. Разговор не заладился с самого начала, а окончилось все тем, что юноша на удивление быстро для своего тщедушного тела рванул через переулки, разворотив по пути пол бара и распугав посетителей.
Будучи не в силах вести преследование по известным причинам, Чарльз послал в погоню Рейвен и Хавока, которые должны были по пути заодно захватить Хэнка. Бесполезная сегодня ментальная связь оборвалась уже через минуту, оставив после себя лишь неприятный осадок в душе.
Воспоминания и чувства еще одного затравленного скитальца.
Еще одного потерянного дитя эволюции.
Потирая висок, Чарльз корит себя за мягкость. Как же ему не хватает той властной манеры вести беседу, что была всегда присуща Эрику.., хотя вряд ли лишь это выступало первопричиной всех успехов. Без сомнения в жестком взгляде Ланшера мутанты улавливали что-то созвучное их терзаниям, их судьбе, и потому в ответ бессознательно вспыхивало доверие, слабое но многообещающее. А Чарльз даже при всей своей чуткости был чужд им...
Неожиданно из недр бара доносится легкая, лиричная мелодия, чудовищно искаженная неисправным патефоном, и, кажется, даже крик Банши не столь болезненно вонзается в сознание, как эти звуки. Словно что-то темное, жуткое шипит и потрескивает, как оголенная проводка, на фоне неразборчивых безмятежных слов о светлом и высоком.
Даже будь Чарльз самым не прозорливым существом на земле, он бы ощутил, как человек, мгновенье назад занимавший его мысли, шествует в сторону бара, как входит в проломленный проем. Здесь, при слабом освящении, в своем багровом костюме, словно облитом по телу, он выглядит воистину демонически.
Эрик Ланшер.
Без своего защитного шлема.
Доверительно распахнутый и спокойный, словно ничего никогда не менялось, словно не было полусотни ракет, стянувшихся к побережью, не было остервенелых криков и ударов, на которые повернувшие вспять снаряды откликались взрывами. Не было выстрелов...
Он входит, и на мгновение, на кратчайшее мгновение Чарльза накрывают воспоминания о днях, проведенных в совместных поисках одаренных.
Автомобиль, сматывавший километры дорог, и круглые сутки на ногах, шальная атмосфера баров и ночных клубов, удачи и поражения.
Чарльзу настолько невыносимо хочется коснуться сознания Ланшерра, что у него своидит от боли скулы, Чарльзу настолько сложно удержаться от этого искушения, что невольно он все же чувствует - их мысли сейчас совпадают.
Эрик присаживается за барную стойку напротив.
- Все еще пытаешься призвать их к миру? - словно продолжая когда-то прерванный разговор спрашивает он и чуть поводит рукой - уцелевший поднос с выпивкой дрейфует из дальнего конца бара, зависая аккурат между ним и Чарльзом. Ланшер тянется за рюмкой.
От его еле заметной обыденной улыбки у Чарльза начинают ныть ноги.
Чертовы фантомные боли...
- Пытаюсь подарить им новый дом, - поправляет он после краткого молчания. - Подарить спокойствие.
- Спокойствие.., - эхом вторит ему Эрик. - Ты не можешь дать им то, чего не имеешь сам, Чарльз.
- Отсутствие уверенности в будущем не мешает ведь тебе призывать к ней других, - Чарльз упрямо поджимает губы. - Зачем ты постоянно возникаешь из неоткуда, когда я меньше всего этого жду, и говоришь со мной, словно ничего не произошло? Тешишь свое самолюбие, ищешь подтверждения, что сделанный тобой выбор был единственно верным?
- Ты так привык читать в людях самое сокровенное, что разучился замечать очевидное...
Отшвырнув поднос, Ланшер подается вперед, и его рука, задевая колени, которых Чарльз никогда больше не почувствует, опирается на подлокотник кресла.
На мгновенье взгляды соприкасаются.
И еще до того, как отброшенные стаканы вдребезги разбиваются об пол, Эрик целует Чарльза так смело и напористо, словно каждый поворот головы и вздох были выверены им заранее. Жадно прижимаясь к губам он запрокидывает голову Чарльза, пропуская через пальцы его короткие волосы, а сам Ксавьер окончательно теряет самообладание и вся его светская сдержанность летит к чертям.
Так может ощущать себя человек стремительно падающий с головокружительной высоты в бесконечность.
..В чужое распахнутое сознание... так глубоко, что на какой то момент два независимых, своенравных разума сливаются воедино, чувства накладываются друг на друга, вторят друг другу, множатся, словно в зеркальной комнате, и Чарльз перестает понимать, где кончается он и начинается Эрик Ланшер.
Он ощущает, как рассыпается патефон, как разгибаются металлические спинки стульев, как скрежещут и подрагивают железные карнизы, и знает, что окажись сейчас кто поблизости, его бы согнуло пополам от неудержимого эмоционального потока.
Они сотни раз отражают друг друга, они за долю секунды проживая целые жизни, прежде чем Эрик, наконец, разрывает связь, а Чарльз в последний миг ловит осколок нестерпимого сожаления о том, что было ими безвозвратно упущено, о десятках ситуаций, которыми они так и не воспользовались...
Чарльз молчит и не решается открыть глаза, а Эрик напоследок прижимается губами к его лбу.
- Сейчас я мог слышать твои мысли. Чарли, - тихо, удивительно мягко произносит он, обжигая кожу дыханием, и отстраняется, исчезает, в очередной раз забирая с собой что-то невероятно важное...
А Чарльз все не смеет открыть глаза.
Потому что знает, что если сделает это, то ничто на земле, включая этот проклятый шлем, будь даже он у Эрика с собой, не сможет помешать ему - ...
Тяжело выдохнув Чарльз молча слушает, как хрустит под ногами крошево стекла, как шаги удаляются по этому звездному пути из бутылочных осколков.
И он продолжает так сидеть, даже когда стихают последние отзвуки чужого присутствия.