Название: Krio*
Автор: ~Jacto~Reiji~
Бета: Акация-чан
Фендом: Trinity Blood
Рейтинг: PG-13
Жанр: слэш, немного ангста
Пейринг: POV Паола, Пётр Орсини / Алессандро
Дисклаймер: все принадлежит Святой Церкви и святым авторам, я просто бесчинствую.
Предупреждения: Все мы, люди, смертные, так что ООС неизбежен. (Да простит меня Сестра Паола за злостное надругательство над ее характером.)
Размещение: где угодно, с указанием автора и этой вот ссылочки www.diary.ru/~6666jacto9999/
1. Цепная реакция
2. Очищающее пламя
3. Крио <----- вы здесь
. <----- вы здесь
Я – блюститель веры и истины на этой бренной Земле. Я - преданный служитель Ватикана. Я - авангард инквизиции и правая рука Рыцаря Разрушения. Я – Леди Смерть. И для меня нет ничего невозможного…
Ничего кроме одного. Я не могу заставить себя закрыть глаза, не могу заставить себя развернуться, выжечь все увиденное из памяти и уйти. Мое тело отказывается исполнять элементарные команды. Я продолжаю стоять на месте – за углом длинного коридора, напротив аркады, за которой буйствуют цветом кустарники, и вспененные, изумрудные кроны чуть вздрагивают от слабого ветра.
Я цепляюсь пальцами за лепнину, царапая камень ногтями, прижимаюсь ближе к стене, не позволяя дрогнуть ни единому мускулу, и дышу так редко и медленно, словно меня постепенно погружают в криогенную заморозку.
Я ничего не могу с собой поделать. Ведь все у той же конической аркады, в нескольких футах от меня, стоят два человека, которых никто бы и никогда не ожидал увидеть наедине, особенно в подобном месте.
Несколько потерянный Алессандро прижимается спиной к широкой колонне и неуверенно нашептывает что-то вроде «не сейчас, не здесь». Хотя его слова, похоже, даже ему самому кажутся неубедительными.
Словно не слыша этого лепета, Петр бережно, с какой-то дразнящей медлительностью убирает с лица юноши непослушные пряди, невесомо касаясь лба. Склоняется ближе к волосам цвета выгоревшей на солнце пшеницы, вдыхая их запах, и прижимает несколько мягких локонов к губам. Алессандро замолкает, старается не шевелиться, словно опасаясь малейшим мановением разрушить сладостное наваждение. Полу прикрыв глаза, он все сильнее сминает руками дорогую ткань на груди инквизитора.
Даже отсюда я чувствую, как Алессандро внутренне содрогается от каждого малейшего прикосновения, чудом удерживаясь на ногах. Он все еще не может привыкнуть к нежности, ведь из-за постоянных разъездов Петра и многочисленных обязательств Алессандро подобные встречи нечасты; он все еще не может поверить, ведь немногим больше трех месяцев назад течение жизни не предполагало ничего хоть отдаленного похожего на это.
Алессандро робко прячет глаза, сбивчиво дышит и все еще боится признаться самому себе в том, что сейчас испытывает. Петр медленно проводит сгибами пальцев вдоль воротника его рубашки, плавно поднимает лицо Алессандро за подбородок и на миг замирает, устремляя пристальный, греховный взгляд в глаза юноши, отчего тот моментально заливается краской. Губы инквизитора трогает еле уловимая тень улыбки, но он умело прячет ее за поцелуями, которыми осыпает лицо Алессандро.
Ему нравится эта подчеркнутая хрупкость юноши, которую невозможно скрыть даже за пышными одеждами. Нравятся его тонкие запястья и аристократические руки с мягкой, белой кожей, никогда не знавшей холодной стали и жара сражений. Нравятся тонкие, правильные черты лица.
Петр проводит руками по спине Алессандро, осторожно заключая его в объятья, прижимая как можно ближе, и, уткнувшись ему в макушку, замирает, прикрыв глаза. Это тот редкий случай, когда юноша может по-настоящему наслаждаться своим невысоким ростом.
Вот так просто стоять они могут целую вечность, словно не чувствуя течение времени, не шевелясь и ни на что не обращая внимание. Словно находиться рядом – это для них величайшее из мирских наслаждений.
У меня затекают мышцы, но я не осмеливаюсь менять позу, как будто от меня тоже в какой-то степени зависит эта хрупкая атмосфера... Я ведь до сих пор не могу поверить глазам своим.
Впервые я совершенно случайно наткнулась на них в глубине сада: разведя Алессандро руки и прижав их к прутьям беседки, Петр продолжительно с самозабвенным удовольствием целовал юношу в губы… Я никогда раньше не видела, чтобы Алессандро чувствовал себя настолько свободно, чтобы он настолько слепо кому-нибудь доверял. Это был второй раз в моей жизни, когда я по-настоящему поддалась удивлению.
Думаю, многих (но не меня – человека, хорошо знакомого с Орсини) до глубины души поразил бы еще и тот факт, что Петру, учитывая столь близкие отношения с Алессандро, удается успешно держать субординацию. Неподражаемый пиетет, с которым он неделю назад преклонял колено пред папским престолом, просто разил наповал. Лишь на мгновенье, прикладываясь к руке Алессандро, стянутой тонкой тканью белой перчатки, он допустил мысль о скрытой под ней нежной, гладкой коже…
Я знаю это, потому что видела выражение его глаз… Но это было лишь мгновенье, никем не замеченное, короткое мгновение слабости, в то время как на лице Алессандро можно было прочесть куда больше несдержанных чувств. И пытаясь с собой совладать, он только сильнее выставлял их напоказ.
Этот факт, конечно же, не скрылся от внимания двух кардиналов, наблюдавших эту немую сцену с показной невозмутимостью. Однако они ни за что не посмеют вмешаться в эти отношения. Особенно Франческо, уже на собственном горьком опыте убедившийся, сколь опрометчиво препятствовать Рыцарю Разрушения.
С приема в Главном Зале прошла всего неделя, однако мне кажется, что в Ватикане мы пробыли уже целую вечность. Одну невыносимую вечность.
О, мой маленький, персональный ад…
Почему я продолжаю стоять здесь, не отводя глаз? Почему я позволяю себе опускаться до подобной низости? Вероятно, это мой собственный самобытный способ справиться с чувствами к человеку, который ко мне ничего не испытывает, кроме разве что уважения. Человеку, которого я знаю уже безумно долго, но чьи действия, как оказалось, до сих пор не могу просчитать. Человеку, который с поражающей воображение фанатичностью влюблен в этого робкого мальчишку...
Раньше мне никогда не приходилось бороться с самой собой. Упрямо заставлять тело повиноваться чудовищно сложно… Однако я, наконец, отворачиваюсь и прижимаюсь спиной к стене. Кажется, что даже схватка с самим Диаволом не идет ни в какое сравнение с этим душераздирающим внутренним противостоянием. Ведь победив, я все равно проиграю…
Я разворачиваюсь и медленно направляюсь вдоль по коридору самой тихой из всех своих походок. Внутри живым клубком вздрагивает странное ни на что не похожее чувство, с которым я раньше не сталкивалась…
Я бы хотела больше никогда не заставать их вдвоем наедине. Я бы хотела больше никогда не возвращаться в Ватикан. Но мое желание в этой жизни, конечно же, не играет ни малейшей роли.
___________________________________________
*krio (от греч. κρύος ) — холод